Лоис Макмастер БУДЖОЛД
КОМАРР

(Lois McMaster Bujold, "Komarr",1998)
Перевод © — Екатерины Смоляниной (E.Smolika@ru.net),
ред. от 24.04.2001

Глава 1

Последний сияющий луч комаррского солнца погас, заслоненный низкими холмами на западе. Солнечное зеркало, совершавшее вслед за солнцем свой путь по небесному своду, вспыхнуло отраженным светом, ослепительно контрастируя с темнеющей, с пурпурным оттенком небесной синевой.

Впервые с поверхности Комарра увидев отражатель - конструкцию из шестиугольных сегментов - Катерина сразу решила, что он похож на висящую в небе огромную, составленную из звезд снежинку - елочное украшение, утешающий и добрый символ Зимнепраздника. А сейчас она, облокотившись на перила балкона, выходящего на центральный городской парк Купола Серифоза, мрачно рассматривала кривоватый узор света, падающего сверху через прозрачный свод. Свет казался обманчиво ярким на фоне темного неба. Три из шести дисков этой звездной снежинки не светили вовсе, а центральный, седьмой был совсем затемненным и тусклым.

Она читала, что в древности земляне считали предзнаменованием природных и политических катастроф такие небесные явления, как внезапные появления комет, вспышки сверхновых, падающие звезды. Само слово “катастрофа” восходит по происхождению к астрологии. Две недели назад произошла в буквальном смысле катастрофа - потерявший управление внутрисистемный грузовой корабль-рудовоз врезался в зеркало, предназначенное для отражения света комаррского солнца и дающее планете дополнительную энергию. В момент столкновения погибло полдюжины комаррцев из экипажа, обслуживающего отражатель. Но, похоже, это происшествие не слишком сильно отразилось на жизни населения планеты, существующего под герметичными куполами. Внизу, в парке, бригада рабочих монтировала дополнительные светильники на горизонтальных балках. В теплицах, снабжающих город продовольствием, подобные мероприятия уже были почти завершены, а оставшееся оборудование было отдано для этих, чисто декоративных целей. Нет, напоминала себе Катерина, никакая растительность под куполами не была просто украшением. Каждое растение вносит свою лепту в биологическую сокровищницу, от которой, в конце концов, зависит здесь жизнь. Сады под Куполами будут жить, оберегаемые их симбионтами- людьми.

Совсем другой вопрос, что произойдет с беззащитными участками посевов, выполняющими вне куполов задачу биологического преобразования планеты. Она знала, каков процент потери освещенности экваториальной зоны планеты, потому как эти цифры обсуждались у нее дома за ужином в течение двух недель. Дни стали по-зимнему сумрачными, и более того, это происходит на всей планете, продолжается до сих пор - и когда же закончится? Тогда, когда завершится ремонт? И когда же, вот вопрос, он будет начат? Для диверсии, если это была диверсия, все эти разрушения бессмысленны, и бессмысленны вдвойне - если диверсия не удалась. Попытаются ли они еще раз? Были ли вообще какие-то они, некие жуткие злоумышленники - или просто жуткий несчастный случай?

Она вздохнула и отвернулась от вида под окнами, занявшись светильниками, которые она поставила для дополнительного освещения своего собственного крошечного сада на балконе. Некоторые из барраярских растений, которые она выращивала, были особенно чувствительны к недостатку света. Она посмотрела на датчик освещенности, переместила поближе к источнику света два ящичка с плющем-оленемором, запустила таймер. Переходя от ящика к ящику, она на ощупь проверяла температуру и влажность почвы, касаясь ее чуткими опытными пальцами, экономно доливая воды там, где это было нужно. Она ненадолго задумалась, не внести ли горшок со старым бонсай скеллитумом в помещение, чтобы создать ему более контролируемые условия. Но на самом деле, любое место здесь, на Комарре, находится внутри помещения. Уже почти год она не чувствовала дуновения ветра на своих волосах. Она ощутила странную боль от отождествления себя с высаженными снаружи растениями, медленно умирающими от недостатка света и тепла, задыхающихся в токсичной атмосфере. Дура. Прекрати это. Нам повезло, что мы сюда попали.

- Катерина! - раздался требовательный вопль ее мужа, глухим эхом разносящийся по обоим этажам квартиры.

Она просунула голову в кухню: - Я здесь, на балконе!

- Ну, так иди сюда!

Она уложила садовые инструменты в ящик, закрыла крышку, плотно прикрыла стеклянные двери за собой и поспешила через жилую комнату в коридор и вниз по винтовой лестнице. Тьен нетерпеливо ждал ее у входной двери, ведущей в общий холл здания, держа комм-линк в руках.

- Только что позвонил твой дядя. Он в космопорте. Я еду за ним.

- Я беру Николая и еду с тобой.

- Не суетись. Я прямо сейчас выезжаю встречать его у шлюзов Западной Станции. Он велел тебе передать, что привезет гостя. Еще один Аудитор, нечто вроде его помощника, похоже на то. Он просил не беспокоиться, говорил, что они оба непривередливы в еде. Похоже, он воображает, что мы будем принимать их на кухне. Эх! Два Имперских Аудитора. И вообще, чего ради ты его пригласила?

Она в смятении уставилась на мужа: - Как мог дядя Фортиц приехать на Комарр и не повидаться с нами? Кроме того, неужели ты считаешь, что твой департамент не имеет отношения к его расследованию? Естественно он хочет там побывать. Я думала, он тебе нравится.

- Нравился, когда был просто старым чудаковатым профессором. – Нервно похлопывая себя по бедру, ответил Тьен. - Эксцентричный дядя Фортиц, Фор-технарь. Императорское назначение застало врасплох всю семью. Я не могу даже вообразить, какими связями он воспользовался, чтобы его получить.

Ты знаешь только такой способ продвинуться по службе? Но вслух она этого не сказала.

- Из всех политических постов наименее вероятно получить таким путем должность Имперского Аудитора, - пробормотала Катерина.

- Наивная Кэт. Он коротко улыбнулся и обнял ее за плечи. - В Форбарр-Султане никто не получает ничего просто так. За исключением, наверное, помощника твоего дяди, который, как я полагаю, в близком родстве с Форкосиганами. Несомненно, он-то получил свой пост просто по праву рождения. Невероятно молод для такой работы, если это тот самый, про которого я слышал, что он приносил присягу в Зимнепраздник. Несколько легковесен, как я полагаю. Хотя все, что твой дядя Фортиц сказал, это что он болезненно воспринимает свой рост и не стоит упоминать об этом. По крайней мере, некоторые моменты всей этой неразберихи обещают быть забавными.

Он засунул комм-линк обратно в карман кителя. Его рука немного дрожала. Катерина схватила его за запястье и повернула ладонь вверх. Дрожь усилилась. С молчаливым вопросом она подняла на него помрачневший от тревоги взгляд.

- Нет, черт возьми! - Он выдернул руку. – Ничего у меня не начинается. Я просто немного напряжен. И устал. И хочу есть, поэтому, смотри у меня, если не сможешь собрать на стол достойного угощения к тому времени, как мы вернемся. Может, у твоего дяди вкусы и плебейские, но я не думаю, что их разделяет лордик из Форбарр-Султаны. - Он засунул руки в карманы брюк и отвернулся от ее несчастного хмурого взгляда.

- Ты сейчас старше, чем был тогда твой брат.

- Болезнь начинается у всех по-разному. Мы скоро поедем. Обещаю.

- Тьен... Я прошу тебя отказаться от этого плана - лечиться на других планетах. Здесь, на Комарре, медицинское обслуживание почти ничуть не хуже, чем на Бете или где бы то ни было. Я полагала, когда ты добился поста здесь, ты начнешь лечиться. Перестать таиться, открыто и без промедления обратись к медикам. Или без огласки, если ты настаиваешь. Но больше не медли!

- Сделать это здесь без огласки затруднительно. Моя карьера выправилась, мои усилия, в конце концов, увенчались успехом. И сейчас у меня нет желания получить клеймо мутанта.

Если мне это безразлично, то какое дело, что об этом думают посторонние? Она помедлила. - Так ты поэтому не хочешь видеть дядю Фортица?

- Тьен, ему последнему из всех моих родственников, - из твоих, по сути, - важно, генетическое у тебя заболевание или нет. Он позаботится о тебе и о Николае.

- У меня все под контролем. Не смей выдавать меня своему дяде, когда все действительно близится к концу. У меня все под контролем. Увидишь.

- Только не выбирай... способ твоего брата, обещай мне! - Тот несчастный случай с флайером был вовсе не несчастным случаем: стало ясно, что все эти годы тот наблюдал и ждал в непрекращающемся кошмаре поиска скрытых симптомов.

- У меня не намерения сделать что-нибудь подобное. У меня все спланировано. Проработав год на этой должности, я смогу взять отпуск и мы вместе - я, ты и Николай - наконец-то тут же отправимся в долгую поездку по галактике. Все будет сделано, и никто ничего не узнает. Если ты не потеряешь голову и не запаникуешь в последнюю минуту! - Он стиснул ее руку и, вымученно улыбнувшись, широкими шагами скрылся за дверью.

Жди и все будет сделано. Верь мне. Вот все, что ты говоришь в последнее время. И до этого говорил, и еще раньше. ... Кто кого предает? Тьен, у тебя уже нет времени, неужели ты не видишь?

Она вернулась на кухню, мысленно пересматривая свои планы семейного ужина с учетом фор-лорда из имперской столицы. Белое вино? Ее не слишком близкое знакомство с этой породой подсказывало ей, что если удается достаточно в них влить, то не имеет значения, чем их кормишь.

Она поставила в морозильник одну бутылку из драгоценных, привезенных из дома запасов. Нет, пожалуй, стоит добавить еще пару бутылок.

Она переставила еще один стул с кухни, обычно используемой как столовая, к обеденному столу на балконе и тотчас же пожалела, что не может нанять официанта на вечер. Но на Комарре слуги – это очень дорого. И ей так хотелось побыть с дядей Фортицем в кругу семьи, без посторонних..

Даже сдержанные официальные выпуски новостей просто преследовали всех, имеющих отношение к расследованию; прибытие не одного, а целых двух имперских аудиторов собственной персоной не только не успокоило лихорадку сплетен, а лишь перенацелило их. Когда она до того говорила с дядей Фортицем, вскоре после его прибытия, - по каналу, на котором паузы из-за удаленности собеседника делали невозможной любую попытку долгой беседы, – то он описывал свои вынужденные встречи с журналистами не снисходительно, как обычно, а с заметным раздражением. Он намекнул, что был бы просто счастлив сбежать от них. Годы преподавательской деятельности сделали его терпимым к глупым вопросам, и Катерина заподозрила, что истинной причиной его раздражения было отсутствие у него ответов.

Но она призналась себе, что больше всего ей страстно хочется ощутить дух счастливого прошлого. Два года она жила у дяди и тети Фортицев, после смерти матери, посещая под их необременительным присмотром Имперский Университет. Жизнь в доме двух университетских профессоров была почему-то менее скованной и связанной различными запретами, чем в доме ее отца-фора, с его старомодным укладом на Южном Континенте, в городке возле границы освоенной территории, где она родилась. Возможно потому, что к ней относились, как ко взрослой, которой она стремилась быть, а не как к ребенку, каковым на самом деле была. Она чувствовала себя несколько виноватой из-за того, что они ей были ближе, чем родной отец. В то время любое будущее казалось ей возможным.

Затем она выбрала Этьена Форсуасона - или он выбрал ее... Тогда ты была вполне довольна. Она добровольно сказала Да на официальное предложение руки, сделанное через сваху ее отцу. Ты не знала. Тьен не знал. Дистрофия Форзона. Никто не виноват.

На кухню прискакал девятилетний Николай. - Мам, я есть хочу! Можно мне кусочек тортика?

Она перехватила его шустрые пальчики, уже нацелившиеся взять образец с покрывающей торт глазури.

- Ты можешь выпить стакан фруктового сока.

- У-у... - но он принял предложенную замену, которую ему предусмотрительно подсунули в одном из стоявших в ряд в ожидании своей очереди бокалов для вина. Он проглотил содержимое единым махом, вертясь на месте, пока пил. Возбуждение или отражение нервозности родителей? Хватит выдумывать, сказала она сама себе. Два часа подряд мальчик провел в своей комнате, сосредоточенно возился с моделями, ему надо перевести дух и расслабиться.

- Ты помнишь дядю Фортица? - спросила она. - Мы гостили у него три года назад.

- Помню, - сказал он, допивая последний глоток. - Он взял меня в свою лабораторию. Я думал, там будут мензурки и все будет булькать, но там были большие машины и бетон. И странный запах, такой пыльный и резкий.

- От сварочных агрегатов и озона, верно, - сказала она, приятно удивленная его памятью. Взяла у него бокал. - Вытяни руку, я хочу посмотреть, каким ты вырастешь. Считается, что щенки с большими лапами вырастают в больших собак, понимаешь? - Она протянула руку и прижала к его ладони свою. Ее пальцы были длиннее сантиметра на два, не больше. - Ого!

На мгновение он засмущался, довольно ухмыльнулся и взглянул вниз, на собственные ноги, которыми задумчиво болтал в воздухе. На правой ноге большой палец высовывался через новую дырку в новом носке.

Его светлые детские волосы уже стали темнеть, скоро они станут такими же каштановыми, как у нее. Он был ростом ей по грудь, хотя она могла поклясться, что пятнадцать минут назад он был ей по пояс. Глаза такие же карие, как у его па. Его грязная ладошка - и где он только находит столько грязи под куполом? - была такой же спокойной, как и его чистый бесхитростный взгляд. Дрожи нет.

Симптомы дистрофии Форзона на ранней стадии обманчивы, скрываясь под видом полдюжины других заболеваний, и проявиться они могут в любом возрасте - начиная от подросткового до средних лет. Но не сегодня, не у Николая.

Еще нет.

Они услышали шум в прихожей, низкие мужские голоса и поспешили из кухни. Николай пулей понесся вперед нее. Когда она подоспела следом за ним, то он уже повис на крупном седоволосом мужчине, который, казалось, заполнил собою все помещение.

-Уф! Ты вырос, Никки! - сказал тот, отрывая его от пола и подбрасывая в воздух.

Дядя Фортиц совсем не изменился, несмотря на его новый, внушающий благоговейный страх титул. Такой же большой нос и большие уши, такой же мятый бесформенный костюм, как будто он в нем спит, и такой же громкий смех. Он поставил своего внучатого племянника на выложенный плиткой пол, крепко обнялся с племянницей, склонился над своим чемоданом и принялся в нем шарить: - Кажется, Никки, тут есть кое-что для тебя...

Николай запрыгал вокруг него, а Катерина отступила на шаг, дожидаясь своей очереди. В дверь зашел Тьен с сумками на плече. Только тут она заметила мужчину, стоящего в стороне и сдержанно улыбающегося, наблюдая семейную сцену.

Ей удалось не вздрогнуть от неожиданности. Он был едва выше девятилетнего Николая, но нельзя было ошибиться, приняв его за ребенка. У него была большая голова на короткой шее, чуть сгорбленная осанка, и в остальном он казался худощавым, но крепким. Он был в костюме изысканно серого цвета, китель которого открывал белую тонкую сорочку, и начищенных до блеска ботинках. На его одежде совершенно отсутствовала та псевдо-военная отделка, что так привлекает высших форов, но, судя по тому, как превосходно сидела одежда на этом уродливом теле, она была сшита на заказ. Подумав о том, сколько это может стоит, Катерина даже не рискнула строить предположения.

Она не смогла определить, сколько ему лет: возможно, он ненамного старше ее? В темных волосах не было седины, но морщинки вокруг глаз - как бы от смеха, и вокруг рта - будто от гримасы боли, бороздили по-зимнему бледное лицо. Он двигался скованно, когда, поставив на пол чемодан, повернулся, чтобы посмотреть на Николая, единолично завладевшего своим дядюшкой, но в остальном он не казался калекой. Он был не из тех, кто может слиться с толпой, но в то же время не бросался навязчиво в глаза. Может быть, ему нужно помочь освоиться? Екатерина внезапно вспомнила о своих обязанностях как дочери фора.

Она приблизилась к нему. "Добро пожаловать в мой дом..." - Ох, Тьен ведь не сказал, как его зовут, - "... милорд Аудитор.

Он протянул ей руку и задержал ее ладонь в совсем обычном, деловом рукопожатии. - Майлз Форкосиган. - его рука была сухой и теплой, с чистыми ногтями, меньше ее собственной, но по-мужски грубоватая. - А Вы, мадам?

- Ой. Катерина Форсуассон.

Он выпустил ее руку, не поцеловав, к ее облегчению. Она смотрела прямо на его макушку, которая была на уровне ее ключиц, и сообразила, что он говорит, глядя прямо ей в вырез блузки, и отступила на шаг назад. Он смотрел на нее, все еще слегка улыбаясь.

Николай уже потащил самый большой саквояж дяди Фортица в комнату для гостей, гордо демонстрируя свою силу. Тьен, как положено, пошел, проводить старшего гостя. Катерина быстро произвела перерасчет. Наверное, она не может разместить этого Форкосигана в комнате Николая: неудобно, что детская кроватка так ему подходит. Предложить Имперскому Аудитору провести ночь на диване в гостиной? Вряд ли. Она жестом пригласила его следовать за ней через второй коридор в свою оранжерею-кабинет.

Одна из стен была полностью занята под рабочий стол и стеллаж, доверху набитый различными принадлежностями. Вокруг светильников, расположенных каскадами по углам комнаты, вились заботливо ухоженные молодые ростки, пышное сочетание земной зелени и барраярских красно-коричневых растений. Свободное пространство оставалось лишь посередине комнаты, напротив широкого, большого окна.

- У нас не так много свободного места, - извинилась она. - Боюсь, даже барраярские администраторы должны здесь удовольствоваться тем, что дают. Я закажу для Вас гравикойку; уверена, ее доставят до окончания ужина. Но, по крайней мере, это отдельная комната. Дядя так внушительно храпит... Ванная дальше по коридору, справа.

- Все замечательно - уверил он ее. Он подошел к окну и окинул взглядом укрытый куполом парк. Огни стоящих вокруг зданий тепло светились в сумеречном освещении полу-погасшего отражателя.

- Знаю, это не то, к чему Вы привыкли.

У него дернулся уголок рта. – Было дело, шесть недель подряд я спал на грязной земле. В компании десяти тысяч исключительно неопрятных марилакцев, многие из которых еще и храпели. Уверяю Вас, все просто замечательно.

Она улыбнулась в ответ, не вполне уверенная, как понимать эту шутку, если это вообще шутка. Она оставила его распаковывать вещи, как он считал нужным, и поспешила звонить в компанию, дающую напрокат мебель, а также заканчивать приготовления к ужину.

Все они встретились на кухне, несмотря на ее благие намерения провести ужин в формальном стиле. Маленький Аудитор тоже обманул ее ожидания, позволив ему налить только полбокала вина. – Сегодняшний день начался у меня с того, что я провел семь часов в скафандре. Не уснуть бы лицом в тарелку, еще до десерта. - Его серые глаза сверкнули.

Она собрала всех вместе за столом на балконе и подала ароматное тушеное мясо из искусственно синтезированного белка, которое, справедливо она полагала, должно понравиться дяде. Затем она предложила каждому хлеб и вино и, наконец, нашла время перемолвиться с дядей.

- Что теперь происходит с вашим расследованием? Как долго ты сможешь здесь пробыть?

- Боюсь, не смогу сказать больше, чем ты уже слышала в новостях, - ответил он. - Мы можем воспользоваться этим перерывом и побыть на планете, только пока аварийные команды не закончат сбор всех обломков. Мы еще не получили некоторые довольно важные из них. Грузовик был полностью загружен и имел огромную массу. Когда двигатель взорвался, разнокалиберные осколки разлетелись во всевозможных направлениях с различной скоростью. Нам отчаянно нужно получить любой фрагмент его системы управления, какой только мы сможем найти. Если повезет, то, может быть, их отыщут в ближайшие три дня.

- Так это была диверсия? - спросил Тьен.

Дядя Фортиц пожал плечами. - После гибели пилота сделалось крайне трудно это доказать. Это могло быть самоубийственной миссией. Аварийная команда пока еще не обнаружила ничего указывающего на наличие боевых или химических взрывчатых веществ.

- Взрывчатка была бы излишней, - промурлыкал Форкосиган.

- Вращающийся грузовик ударил в зеркало под самым худшим, острым углом. - продолжил дядя Фортиц. Половина разрушений была нанесена обломками самого отражателя. С такой большой кинетической энергией, полученной им при неупорядоченных столкновениях, он просто раскрошил себя на части.

- Если планировался именно такой результат, то потребовались бы поистине сокрушительные математические выкладки, - сухо сказал Форкосиган - Одно лишь это склоняет меня к убеждению, что произошел действительно несчастный случай.

Катерина внимательно смотрела на мужа, исподволь разглядывавшего маленького Аудитора, и читала в его глазах напряженный молчаливый приговор: "Мутант!" Какой еще вывод может сделать Тьен, глядя на этого человека, который открыто, без чувства вины или даже смущения, носит подобные отметины своей ненормальности?

Тьен обернулся к Форкосигану, с любопытством глядя на него: - Я могу понять, почему Император Грегор направил профессора, наиболее авторитетного специалиста империи по анализу технических неполадок и все такое. А Ваша-то, хм, роль, здесь какая, лорд Аудитор Форкосиган?

Форкосиган криво улыбнулся: - Я имею некий опыт работы с космическими сооружениями. - Он откинулся назад и вздернул подбородок, смягчив выражение странной иронии, промелькнувшее на его лице. - На самом деле, поскольку проводится исследование причин катастрофы, я тут просто для компании. Это ведь первый действительно интересный случай, возникший с тех пор, как я принес присягу Аудитора три месяца назад. Я хочу понаблюдать, как это делается. Грегор, в связи с тем, что близится время его комаррской свадьбы, жизненно заинтересован в отсутствии возможных политических последствий этого происшествия. Сейчас не самое лучшее время для существенного спада в барраяро-комаррских отношениях. Но был ли это несчастный случай или диверсия, повреждение зеркала явным образом наносит удар по Проекту Терраформирования. Я так понимаю, что ваш Сектор Серифозы весьма показателен?

- Конечно. Завтра я устрою экскурсию для вас обоих. - пообещал Тьен. - У меня есть полный технический отчет, подготовленный для вас моими комаррскими сотрудниками, со всеми цифрами. Но самая важная из цифр - пока лишь чистейший прогноз. Как быстро восстановят зеркало?

Форкосиган скривился и протянул руку, маленькой ладонью вверх. - Как быстро? Это отчасти зависит от того, как много денег пожелает потратить Империя. В действительности это вопрос политики. Сам Барраяр отчасти все еще подвергается активному терраформированию. С обеих планет происходит отток иммигрантов на Сергияр, причем чертовски быстро, корабли стартуют с такой скоростью, с какой они только успевают загрузиться. Некоторые члены правительства откровенно образом удивляются, зачем нам тратить такие большие средства из имперской казны на такой удаленный мир, как Комарр?

Катерина не могла понять по его сдержанному тону, согласен ли он с таким мнением или нет. Она произнесла, удивленная: - Терраформирование Комарра было начато за три столетия до того, как мы его завоевали. И сейчас мы вряд ли сможем остановить это.

- Значит, мы бросаем деньги на ветер? - Форкосиган пожал плечами, уклонившись от ответа на свой собственный вопрос. - Есть еще одно соображение, чисто военное. Если население Комарры будет сосредоточено в куполах, планета будет уязвимей с военной точки зрения. Зачем давать гражданам завоеванного мира дополнительную территорию, куда можно отступить и перегруппироваться? Эта линия рассуждений включает в себя интересное допущение, что в будущем, через три сотни или около того лет, когда терраформирование будет полностью завершено, население Комарра и Барраяра еще не ассимилируется. Если ассимиляция произойдет, то это будут наши купола и мы, конечно, не захотим, чтобы они были уязвимы, а?

Он сделал паузу, откусил кусочек хлеба, положил в рот кусочек мяса, отпил вина и продолжил - Поскольку идея ассимиляции - открытая политика Грегора, и он своей императорской особой претворяет ее в жизнь... вопрос мотивов диверсии становится, э-э... сложным. Могли ли злоумышленники быть барраярцами-изоляционистами? Или комаррскими экстремистами? Или они наделялись публично свалить вину на кого-то другого? Насколько у обычных комаррцев, обитающих под куполом, сильна эмоциональная приверженность к цели, до достижения которой не доживет никто из живущих ныне? Или они предпочли бы сейчас сэкономить? Диверсия это или случайность: с технической точки зрения разницы нет, но с политической - она огромна. - Они с дядей Фортицем обменялись кислыми взглядами.

- Так что я наблюдаю, слушаю и жду - заключил Форкосиган. Он повернулся к Тьену - И как Вам нравится Комарр, администратор Форсуассон?

Тьен усмехнулся и пожал плечами - Все хорошо, кроме комаррцев. Я полагаю, что все они чертовски обидчивы.

Форкосиган вздернул брови: - У них нет чувства юмора?

Катерина подняла настороженный взгляд, вздрогнув от холодной резкости его слов, произнесенных с подчеркнутой медлительностью. Но, видимо, от Тьена этот нюанс ускользнул, и он только фыркнул: - Они примерно поровну подразделяются на две категории - жадины и грубияны. Надувать барраярцев считается у них патриотическим долгом.

Форкосиган протянул пустой бокал Катерине - А Вы, мадам Форсуассон?

Она наполнила его бокал доверху, прежде чем он успел ее остановить, и осторожно обдумала свой ответ. Если ее дядя был техническим экспертом в этом аудиторском дуэте, то тогда Форкосигану остается ... политический аспект? Кто действительно главный в этой команде? Уловил ли Тьен вообще тонкий, мелькнувший на мгновение, подтекст в словах маленького лорда? - Обзавестись друзьями-комаррцами не так просто. Николай посещает барраярскую школу, а сама я не работаю.

- Фор-леди вряд ли обязана работать, - улыбнулся Тьен.

- Как и фор-лорд, - добавил Форкосиган почти себе под нос, - однако мы имеем то, что имеем...

- Это зависит от умения правильно выбрать родителей, - чуточку кисло заметил Тьен и покосился на Форкосигана. - Удовлетворите мое любопытство, Вы в родстве с бывшим лордом-регентом?

- Он мой отец, - ответил Форкосиган кратко и спокойно. Он не улыбался.

- Значит, Вы- Лорд Форкосиган, графский наследник?

-Да, одно следует из другого.

Тон Форкосигана становился нервирующе сухим. Катерина выпалила, - Ваше детство, должно быть, было очень сложным?

- Он справился, - пробормотал Форкосиган.

- Я имею в виду - для Вас!

- А! - его легкая улыбка вернулась и снова погасла.

Катерина почувствовала, что беседа складывается на редкость неудачно. Она чуть было не отважилась открыть рот, в попытке сменить тему. Тьен же продолжил: - Ваш отец, великий адмирал, смирился с тем, что Вы не смогли сделать военную карьеру?

- Этого больше хотел для меня мой дед, великий генерал.

- Я отслужил десять лет, как положено. В Администрации, это крайне скучно. Поверьте мне, Вы ничего не потеряли. - Тьен любезно махнул свободной рукой. - Ведь не каждый фор в наши дни должен быть солдатом, а, профессор Фортиц? Вы - живое подтверждение этому.

- По-моему, капитан Форкосиган отслужил, хм ... тринадцать лет, так, Майлз? В Имперской Безопасности. Галактические операции. Вы считаете, это было скучно?

В обращенной к профессору улыбке Форкосигана на мгновение прибавилось искренности - Вовсе даже не скучно. - Он вздернул подбородок, явно в привычном нервном тике. Катерина впервые заметила тонкие белые шрамы по обеим сторонам его короткой шеи.

Катерина сбежала на кухню, чтобы подать десерт и дать болезненной беседе время поутихнуть. Когда она вернулась, напряжение ослабло. По крайней мере, Николай перестал быть сверхъестественно послушным - понимай "безмолвным" - и завязал с дедом переговоры насчет того, чтобы тот поиграл с ним после ужина в любимую им в последнее время игру. Это продолжалось до тех пор, пока не привезли гравикойку и великий инженер не отправился вместе со всеми мужчинами наблюдать за ее установкой. Катерина с удовольствием приступила к уборке, успокаивающе монотонной работе.

Тьен вернулся сообщить, что все в порядке и фор-лорд удобно устроился.

- Тьен, ты внимательно присмотрелся к этому типу? -спросила Катерина. - Мутант, фор-мутант, и при этом он держится так, словно это в порядке вещей. Если может он... - она умолкла, надеясь, что продолжение: "то, конечно, сможешь и ты". Тьен поймет сам.

Тьен нахмурился. - Не начинай этого снова. Очевидно же, что он думает, будто общие правила к нему неприменимы. Ради бога, он же сын Эйрела Форкосигана! Практически сводный брат императора. Неудивительно, что он получил это императорское назначение, это "тепленькое местечко".

- Я так не думаю, Тьен. Ты его совсем не слушал? - Все эти скрытые намеки... - Я думаю... думаю, он человек, выполняющий для Императора грязную работу, посланный оценить проект терраформирования в целом. Могущественный и, возможно, опасный.

Тьен покачал головой. - Его отец был могущественным и опасным. Он только пользуется привилегиями. Проклятый высший фор. Не беспокойся из-за него. Твой дядя его вскоре увезет от нас.

- Я беспокоюсь не из-за него.

Лицо Тьена омрачилось. - Я уже устал от всего этого! Ты споришь со всем, что я говорю, фактически отпускаешь колкости по поводу моих умственных способностей в присутствии своего знатного родственника...

- Это не так! - Разве я это делаю? Она смущенно начала перебирать в уме, все, что говорила сегодня вечером. Что такого она сказала на людях, чтобы довести его до такой крайности...

- Хоть ты и племянница великого аудитора, но сама собой ты ничего не представляешь! Это уже предательство, вот что это такое.

- Нет...нет... Прости меня...

Но он уже гордо вышел вон. Сегодня вечером между ними будет холодное молчание. Она чуть не побежала за ним, просить у него прощения. У него напряженная ситуация на работе, сейчас очень несвоевременно было подталкивать его к решению медицинских проблем... Но вдруг она почувствовала себя слишком уставшей, чтобы предпринимать еще какие-нибудь попытки. Она убрала оставшуюся еду, и отнесла початую бутылку вина и бокал на балкон. Она отвернулась от развешанных по деревьям веселых цветных фонарей и просто сидела в полумраке рассеянного света улиц комаррского города. Покалеченная звезда-снежинка солнечного зеркала уже достигла линии горизонта на западе, двигаясь в ночь вслед за настоящим солнцем, согласно вращению планеты.

Ее на мгновение испугала светлая фигура, тихо двигавшаяся на кухне, Но это был только лорд-мутант, который снял свой элегантный серый пиджак и, видимо, ботинки тоже. Он просунул голову в приоткрытую дверь:

- Можно?

- Да, лорд Форкосиган. Я просто вышла посмотреть на закат отражателя. Хотите хм... немного еще выпить? Я принесу Вам стакан...

- Нет, не беспокойтесь, мадам Форсуассон. Я справлюсь сам. - Он едва заметно улыбнулся в ответ на ее улыбку. С кухни донеслись приглушенное звяканье, затем он молча вернулся на балкон. Она как хорошая хозяйка щедро налила вина в его бокал, поставленный напротив ее собственного, и он снова его взял. Он подошел к перилам, изучая, что же он может разглядеть в небе за балками купола

- Это самое большое достоинство нашей квартиры. Кусочек вида на запад. - сказала она. Более густая, непрозрачная атмосфера у горизонта был подсвечена лучами отражателя, но отблески света на дымчатых облаках сделались менее интенсивными и тусклыми, чем обычно, из за повреждений зеркала.

- Раньше закат отражателя был красивей. - Она отпила глоток вина, холодного и сладкого на языке, и почувствовала, что, наконец, мысли начинают слегка путаться. Это приятно, это успокаивает.

- Я представляю, как это должно выглядеть. - согласился он, разглядывая окрестности. Сделал большой глоток. Значит, он передумал и решил выпить, чтобы лучше спалось?

- Линия горизонта здесь так давит и мешает, не то, что дома. Мне кажется, я начинаю страдать клаустрофобией из-за этих герметичных куполов.

- А где для Вас дом? - Он повернулся к ней.

- Южный Континент. Вандевилль.

- Так Вы выросли в местах, где происходило терраформирование?

- Комаррцы сказали бы, что это не терраформирование, а просто почвоулучшение.

Он рассмеялся вместе с ней над тем, как невозмутимо она изобразила комаррских техно-снобов. Она продолжила: - Они правы, конечно. Вот если бы мы начали с того, что добрых полтысячелетия подряд видоизменяли атмосферу планеты... Единственная сложность для нас была в прошлом, в Период Изоляции, когда были попытки делать это практически без всякой техники. Все же... Дома я любила открытые пространства, мне не хватает широкого неба, от горизонта до горизонта.

- Так это верно применительно к любому городу, под куполом он или нет. Значит, Вы - сельская девушка?

- Отчасти. Хотя мне нравилась Форбарр-Султана, когда я училась в университете. Открывались иные горизонты.

- Вы изучали ботанику? Я обратил внимание на подборку книг на стенной полке в Вашей комнате с растениями. Впечатляет.

- Нет, Это только хобби.

- О? Я бы принял это за страсть. Или профессию.

- Нет. Я еще не знала тогда, чего хочу.

-А сейчас знаете?

Она издала беспокойный смешок. Не дождавшись от нее ответа, он просто улыбнулся и зашагал по балкону, разглядывая растения. Он остановился перед приземистым, растущим в горшке скеллитумом, похожего на какого-то ярко-красного инопланетного Будду. Усики растения вздымались вверх, будто в жесте безмятежной молитвы.

- Можно спросить, - произнес он жалобно. - Что это за штука ?

- Это бонсай скеллитум.

- Правда? Это ... Я и не знал, что такое можно сделать со скеллитумом. Обычно, они высотой в пять метров. И совершенно мерзкого коричневого цвета.

- У меня была двоюродная бабушка по линии отца, которая любила заниматься садоводством. Я обычно помогала ей, когда была девочкой. Она была очень резкой пожилой женщиной, всю жизнь прожившей на границе заселенной территории. Настоящая фор-леди... Она приехала на Южный Континент сразу после цетагандийской войны. Пережившая несколько мужей, пережившая... ну, все. Я унаследовала этот скеллитум от нее. Это единственное растение, которое я привезла на Комарр с Барраяра. Ему больше семидесяти лет.

- Великий Боже!

- Это полноценное зрелое дерево.

- И, ха, коротенькое.

Она на мгновение испугалась, что нечаянно обидела его, но, по видимому, нет. Он закончил изучение растений и подошел к перилам, выпил еще вина. Снова засмотрелся на западный горизонт и снижающийся отражатель, нахмурив брови.

Его внешность, хоть сам он и не обращал внимания на свои особенности телосложения, просто провоцировала сторонних наблюдателей на то, чтобы высказаться по ее поводу. Но у маленького лорда была целая жизнь, чтобы к этому привыкнуть.

Ничего похожего на тот страшный сюрприз, что Тьен обнаружил в бумагах покойного брата, и впоследствии все подтвердилось после сданных осторожно, с украдкой, анализов - и для него, и для Николая. "Ты можешь пройти анонимное обследование", спорила она. "Но я не могу анонимно лечиться", возражал он.

С тех пор, как они прибыли на Комарр, она почти решилась бросить вызов обычаям, законам и решениям своего мужа и повелителя и самой обратиться за медицинской помощью для своего сына и наследника. Знают ли комаррские врачи, что у форов мать не является для своего сына законным опекуном? Может быть, ей заявить, что генетический дефект получен сыном от нее, а не от Тьена? Но генетики, если они хоть что-то смыслят, конечно, быстро вычислят правду.

После паузы она произнесла, опустив ход своих предыдущих мыслей: - Мужчина-фор в первую очередь должен хранить верность императору, а женщина-фор в первую очередь должна хранить верность мужу.

- Исторически и по закону это так, - судя по голосу, он был сбит с толку или смущен. Он опять повернулся и взглянул на нее. - Это не всегда шло женщине во вред. Когда его казнили за измену, считалось, что она только следовала его приказам и не должна подвергаться наказанию. На самом деле, я не удивлюсь, если подлинная, практическая причина состояла в том, что малонаселенная планета просто не могла терять женщин, способных рожать.

- Вам не кажется ли, что это странным образом ассиметрично?

- Но для женщин так проще. Как правило, они выходили замуж один раз в жизни, а форам слишком часто представлялась возможность выбора императора, и как тогда хранить верность? Ошибка могла стать смертельной. Хотя, когда мой дед, генерал Петр – вместе со своей армией - перешел от безумного императора Юрия на сторону императора Эзара, это стало смертельно для Юрия. Хотя неплохо для Барраяра.

Она отпила еще глоток.

Он сидел на фоне темнеющего неба и ей был виден только его силуэт, призрачный и таинственный.

- Согласна. Так, значит, политика - ваша страсть?

- О боже, нет! Я так не думаю

- История?

- Только поверхностно. - Он помедлил. - Получается, что раньше это была военная служба.

- Была?

- Была. - ответил он твердо.

- А теперь?

Настал его черед промолчать. Он уставился в дно своего бокала и взболтнул остатки вина, разглядывая вращение жидкости. Наконец он сказал: - В политической теории Барраяра все связано воедино Рядовые подданные хранят верность своему графу, графы - императору, а император, по-видимому, хранит верность империи в целом, империи как организации, во всех ее формах и... организмах. Здесь, на мой вкус, я обнаруживаю, что все перерастает в некую абстракцию: как он может отвечать за всех, при этом, не отвечая перед каждым? И таким образом мы возвращаемся к самому началу рассуждений. - Он осушил бокал. - Насколько мы храним верность по отношению друг к другу?

Я больше не знаю…

Повисло молчание, оба смотрели на последние отблески отражателя, скрывшегося за холмами. Бледный закат продолжал сиять на небе еще минуту или две.

- Ну, боюсь, я уже изрядно выпил. - Он не казался ей пьяным, но он повертел в руках бокал, и отошел от балконных перил, прислонившись к которым стоял.

- Спокойной ночи, мадам Форсуассон.

- Спокойной ночи, лорд Форкосиган, хорошего сна.

Он исчез в темноте квартиры, унося с собой свой бокал.