(Lois McMaster Bujold, "Komarr",1998)
Перевод © — Екатерины Смоляниной (E.Smolika@ru.net),
ред. от 23.08.2001
Майлз с трудом пробудился от сна, который был не то чтобы эротическим, но смущающе чувственным; ему снились волосы хозяйки дома. Не убранные в строгую прическу, которую она вчера предпочла, они оказались роскошного темно-каштанового цвета с янтарным блеском, густой шелковой массой неторопливо струящиеся через его грубоватые руки… Он предполагал, что руки были его собственными; в конце концов, сон-то был его. Я проснулся слишком рано, тьфу! По крайней мере, видение не отдавало привкусом кровавого абсурда случавшихся у него время от времени кошмаров, от которых он пробуждался в холодном поту, со скачущим сердцебиением. Ему было тепло и уютно в этой глупой, искусно сделанной гравикойке, которую он получил по ее настоянию.
Не вина мадам Форсуассон, что она случайно подходила именно под тот физический тип, который вызывал в памяти Майлза старый резонанс. Некоторые люди испытывают навязчивые идеи по отношению к куда более странным вещам… и сам он был зациклен, как с сожалением осознал много лет назад, на высоких невозмутимых брюнетках с выражением молчаливой холодной сдержанности на лице и теплым низким голосом. Правда, в мире, где люди могут менять лица и тела чуть ли не из каприза, как меняют одежду, в ее красоте не было ничего сколько-нибудь необычного. Пока не вспомнишь, что она не здешняя, и не поймешь, что черты ее лица, ее матовая светлая кожа едва ли были подвергнуты изменениям.… Распознала ли она в его идиотском лепете прошлой ночью на балконе подавленную сексуальную панику? Был ли тот странный намек на долг форессы косвенным предупреждением ему, чтобы он отступил? Но он и не наступал, даже и не думал. Или это так проявлялось?
Уже через пять минут после приезда в этот дом Майлз осознал, что ему не стоило позволять гениальному и экспансивному Фортицу тащить себя в эту совместную поездку на планету; но этот человек был органически не способен не поделиться собственной радостью. А то, что удовольствие от семейной встречи могло не быть в равной степени приятным для него самого и для неловко себя чувствующего постороннего человека… или для семьи, в которую он вторгся… по-видимому, просто не пришло профессору в голову.
Майлз вздохнул от зависти к хозяину дома. Похоже, администратор Форсуассон создал настоящий маленький форский клан. Конечно, у него хватило ума начинать лет десять назад. Пришедшая на Барраяр галактическая технология выбора пола привела к сокращению числа девочек среди новорожденных. Этот дефицит женщин достиг пика в поколение Майлза, и только сейчас, кажется, к родителям стал возвращаться здравый смысл. Однако все знакомые Майлзу форские женщины его возраста были уже замужем, причем много лет. Не придется ли ему ждать свою невесту еще лет двадцать?
Придется, если будет нужно. Нечего вожделеть замужних женщин, парень! Ты теперь Имперский Аудитор.Предполагается, что девять Имперских Аудиторов являются образцом нравственности и респектабельности. Он не смог припомнить даже никаких слухов о любого рода сексуальном скандале, затрагивающем одного из этих тщательно отобранных доверенных лиц и экспертов императора Грегора. Конечно, нет. Все прочие Аудиторы - восьмидесяти лет от роду и уже лет пятьдесят из этих восьмидесяти состоят в браке. Он фыркнул. Кроме того, она, наверное, думает, что он мутант. Хотя, слава богу, она слишком хорошо воспитана, чтобы произносить это вслух. Ему в лицо.
Так узнай, нет ли у нее сестры, а?
Он выбрался из убаюкивающих объятий гравикойки, сел и сосредоточился на процессе одевания. По самым скромным предположениям, его участью на этот день станет пара сотен тысяч слов новых данных об аварии отражателя и ее последствиях. Он решил, что начнет с холодного душа.
***
Сегодня никаких удобных тренировочных костюмов. Выбрав один из трех новых официальных гражданских костюмов, которых он привез с собой с Барраяра, - оттенков серого, серого и серого – Майлз аккуратно расчесал влажные волосы и неторопливой походкой отправился на кухню мадам Форсуассон, откуда доносились голоса и аромат кофе. Там он обнаружил Николая, который жевал приготовленную по-барраярски овсянку, запивая ее молоком; администратора Форсуассона, полностью одетого и, видимо, собирающегося уходить; и профессора Фортица, еще в пижаме, нахмуренного и занятого разбором стопки дисков с новыми данными. Стакан розового фруктового сока стоял подле него нетронутым. Фортиц поднял глаза и произнес:
– А, доброе утро, Майлз, Рад, что Вы уже проснулись.
Форсуассон вторил ему любезным:
- Доброе утро, лорд Форкосиган. Я надеюсь, вы хорошо спали?
- Прекрасно, спасибо. Что-то произошло, профессор?
- Из местного отделения СБ доставили Ваш комм-линк. – Фортиц показал пальцем на приборчик, лежащий рядом с его тарелкой. – Заметьте, мне такой они не прислали.
Майлз скривился: - Ваш отец так не прославился при завоевании Комарра.
- Правда, - согласился Фортиц. – Старый черт был из того нехарактерного поколения, что попало между войнами: он был слишком молод, чтобы воевать с цетагандийцами, и слишком стар в момент нападения на бедолаг–комаррцев. Отсутствие возможности повоевать было для него источником огромного личного горя; даже мы, дети, это понимали.
Майлз застегнул ремешок комм-линка на левом запястье. Комм-линк являл собой компромисс между ним и службой безопасности Серифозы, так или иначе обязанной здесь нести ответственность за его здоровье. СБ хотела на всякий случай перестраховаться и окружить его неудобной толпой телохранителей. Майлз рискнул опробовать свой авторитет Имперского Аудитора, приказав им не дышать ему в затылок, и, к его удовольствию, это сработало. А линк давал ему прямую связь со Службой Безопасности и позволял отслеживать его нахождение… Он старался не чувствовать себя подопытным животным, отпущенным на свободу.
- И что там? – кивнул Майлз на стопку дисков с данными
Фортиц развернул перед ним диски, словно полную руку выигрышных карт:
– Утренний курьер доставил нам также видеозаписи новых фрагментов – из улова прошлой ночи. И кое-что специально для Вас, раз Вы любезно вызвались взять на себя обязанности по анализу медицинского заключения о смерти. Вот предварительный результат аутопсии.
- Наконец нашли пилота? – Майлз забрал у него диски.
Фортиц нахмурился: – Куски ее тела.
– О, Боже! – мадам Форсуассон вышла с балкона как раз на этой фразе: Она была, как и вчера, одета в комаррском стиле, в скучного землистого оттенка уличный костюм: свободные брюки, блузу и длинный пиджак, скрывающий все достоинства ее фигуры. Она была бы блестяща в красном или потрясающа в голубом, с этими синими глазами.… Ее волосы, к некоторому облегчению Майлза, этим утром снова были благоразумно собраны в пучок. Было бы весьма тревожно думать, что у него развилась какая-то форма предвидения как результат его недавних ранений, плюс к этим его проклятым припадкам.
Майлз кивком головы пожелал ей доброго утра и осмотрительно вернулся к разговору с Фортицем.
- Я должно быть крепко спал. Даже не слышал, как заходил курьер. Вы сами уже их просмотрели?
- Только мельком.
- А что за куски пилота они нашли? – заинтересованно задал вопрос Николай.
- Не твоего ума дело, юноша, - строго ответил двоюродный дед.
- Спасибо, - шепнула ему мадам Форсуассон.
- Хотя это дает нам последнее тело. Отлично, – заметил Майлз, - Родственники так страдают, когда не остается ничего, что бы можно было похоронить. Когда я был… - он оборвал окончание фразы: Когда я был оперативником СБ и командовал флотом, мы землю грызли, стараясь вернуть тела наших убитых на родину. Теперь эта страница его жизни перевернута.
Мадам Форсуассон, роскошная женщина, протянула ему чашку черного кофе. Затем осведомилась, что именно ее гости предпочтут на завтрак. Майлз ловким маневром дал Фортицу ответить первым и вслед за ним пожелал овсянку. Пока она суетилась, убирая со стола после Николая и подавая еду, администратор Форсуассон сообщил:
- Аудитор Фортиц, презентация в моем департаменте будет для Вас готова сегодня днем. Этим утром Катерина интересовалась, не хотели бы Вы посмотреть школу, где учится Николай. А после презентации, возможно, останется время для того, чтобы облететь некоторые из наших объектов.
- Похоже, неплохой маршрут. – Профессор Фортиц улыбнулся Николаю. При всей суете их спешного отлета с Барраяра, он… или, наверное, госпожа профессор… не забыли о подарке для внучатого племянника. Мне бы стоило что-нибудь привезти для ребенка, - запоздало решил Майлз. - Самый надежный способ доставить удовольствие матери. – А, Майлз…?
Майлз постучал по стопке дисков, лежащей возле его тарелки:
- Подозреваю, что у меня есть, чем заняться нынче утром. Мадам Форсуассон, я заметил у Вас в комнате комм-пульт, могу ли я им воспользоваться?
- Конечно, лорд Форкосиган.
С вежливым бормотанием, что, мол, надо бы привести для них в порядок его департамент, Форсуассон попрощался, и вскоре после этого компания завтракающих разошлась, каждый в своем собственном направлении. Майлз, со свежими дисками в руке, вернулся в рабочую / гостевую комнату мадам Форсуассон.
Прежде чем сесть за ее комм-пульт, он помедлил, внимательно рассматривая за герметичным окном прозрачный свод купола, укрывающий парк и свободно пропускающий энергию солнца. Комаррского бледного солнца не было в прямой видимости, оно вставало на востоке, за стеной дома, но по дальнему краю парка стелилась полоса утреннего света. Поврежденный отражатель, следующий за солнцем, еще не встал над горизонтом, поэтому тени пока не удвоились.
Не предвещает ли это семьсот лет несчастий?
Он вздохнул, уменьшил светопроницаемость окна, – хотя это было едва ли необходимо, - уселся за комм-пульт и принялся скармливать ему диски с данными. Накануне ночью подобрали еще пару дюжин новых, большого размера, обломков; Майлз запустил видеозапись их движения в космосе, снятую с приближающихся спасательных кораблей. Существовала теория, что если ты сможешь найти каждый осколок, точно зафиксировать направление его движения и вращения, а затем пустишь запись в обратном направлении, то можно достроить ее, создав компьютерную модель самого момента катастрофы, и таким образом диагностировать ее причины. Увы, в реальной жизни ничто так аккуратно не срабатывает, но каждый маленький кусочек - это существенная помощь. СБ Комарра все еще прочесывает орбитальные пересадочные станции в поисках туристов, у которых случайно могли быть с собой видеокамеры и которые могли заснять панораму данного сектора пространства в момент этого “чего-то” и столкновения. Майлз опасался, что до сих пор безрезультатно: обычно такие люди немедленно приходят сами, возбужденные и жаждущие оказаться полезными.
Фортиц вместе с группой, расследующей причины аварии, сейчас придерживался мнения, что буксир-рудовоз уже распался на части в тот момент, когда ударился в отражатель; эта теория еще не была предана широкой огласке. Являлся ли уничтоживший улики взрыв двигателей причиной или следствием этой катастрофы? И в какой момент эти искореженные куски металла и пластика были таким интересным образом скручены и изломаны?
Майлз в двенадцатый раз за последнюю неделю просмотрел компьютерную траекторию полета грузовика непосредственно перед столкновением, размышляя об ее аномалиях. На корабле не было никого, кроме пилота, и выполнялся рутинный… даже смертельно скучный… неспешный полет от шахты в поясе астероидов до орбитального перерабатывающего завода. Предполагается, что двигатели не толкали корабль в момент катастрофы: ускорение прекратилось, а торможение даже еще не началось. Рудовоз двигался, на пять часов опережая расписание, но лишь потому, что вылетел раньше, а не потому, что шел на форсированной скорости, превышающей нормальную. Это было движение по инерции, отклонение от курса составляло около шести процентов, в пределах нормальных параметров, и корабль даже не готовился к курсовой коррекции. Хотя пилот и могла развлекаться попытками достичь большей точности курса непредусмотренными планом кратковременными запусками двигателя. Даже при незначительной надлежащей курсовой коррекции путь грузовика пролегал с запасом, в нескольких сотнях километрах от солнечного отражателя – по сути, даже в большем отдалении от него, чем это предполагалось курсом полета.
Что было достигнуто таким изменением курса, так это то, что грузовик направлялся практически сквозь горловину одного из неиспользуемых комаррских П-В туннелей. Локальное пространство Комарра было необычайно богато действующими скачковыми точками; обстоятельство, имеющее важное стратегическое и историческое значение. Одна из точек перехода был единственным барраярским выходом во вселенную П-В туннелей. Именно ради контроля над туннелями, а вовсе не ради обладания этой мерзлой планетой, проникли сюда барраярские космические силы вторжения тридцать пять лет назад. Пока вооруженные силы Империи удерживают эту господствующую высоту, их интерес к населению Комарра где-то там внизу и его проблемам остается в лучшем случае умеренным.
Однако эта точка перехода не несла транспортной нагрузки ни как торговый путь, ни как источник стратегической угрозы. Его разведка приводила в тупик: либо в глубокое межзвездное пространство, либо близко к звездам, около которых не могло быть обитаемых планет или возобновляемых экономических ресурсов. Никто из него не появлялся, никто не должен был в него направляться. Ему тут же представилась картина каких-то необъяснимых пиратов-злодеев, выскакивающих из П-В туннеля, обстреливающих ни в чем не повинный рудовоз … неким оружием, не оставляющим следов, заметьте… и снова прыгающих обратно. Все это в настоящий момент не подтверждалось какими-либо доказательствами, хотя все пространство вокруг было тщательно прочесано. В настоящее время это был излюбленный сценарий новостных программ. Хотя никаких следов корабля, который пользовался этим туннелем, в пятимерном пространстве обнаружено не было.
Аномалия пятимерного пространства, отмечающая точку входа в П-В туннель, в трехмерном пространстве даже не поддается наблюдению обычными способами. И она не могла, просто находясь здесь, никаким способом воздействовать на грузовик, даже если бы корабль проходил бы прямо поперек центральной воронки туннеля. Грузовик являлся внутрисистемным кораблем, не имел двигателей Неклина и возможности совершать П-В переход. И все же… там был П-В туннель. Ничего больше.
Майлз потер шею и вернулся к свежему отчету с результатами аутопсии. Отвратительно, как обычно. Пилотом была комаррианка пятидесяти с небольшим лет. Называйте это барраярским сексизмом, но трупы женщин Майлз всегда воспринимал особенно болезненно. Смерть так злобно изничтожает человеческое достоинство… Представлял ли собой он сам такое же вывернутое наизнанку месиво, когда он попал под выстрел снайпера? Тело пилота демонстрировало обычную последовательность повреждений: раздроблено, подвергнуто действию декомпрессии, облучено, заморожено. Все весьма типично для космической катастрофы при столкновении. Одна рука была оторвана, скорее всего, в самом начале столкновения - судя по крупному плану видеозаписи, где было видно, как именно замерзла вытекавшая из обрубка жидкость. Так или иначе, эта была быстрая смерть. Майлз знал об этом достаточно, чтобы добавить - почти безболезненная. Никаких следов запрещенных препаратов или алкоголя в замороженных тканях тела обнаружено не было.
Комаррский медэксперт помимо шести заключений о смерти прислал Майлзу письмо: он хотел знать, разрешает ли тот передать тела шестерых человек из бригады обслуживания отражателя их семьям. Боже правый, что, этого еще не сделали? Как Имперский Аудитор, он не должен вести это расследование, он должен лишь наблюдать и отчитаться о нем. Ему не хотелось, чтобы один факт его присутствия замораживал любую инициативу. Он тут же отправил разрешение, прямо с комм-пульта мадам Форсуассон.
Майлз приступил к работе, начав с этих шести отчетов. Они были более подробными, чем предварительные обзоры, которые он уже видел, но не содержали ничего неожиданного. Но на этот раз ему было нужно именно нечто неожиданное, что-нибудь кроме “космический корабль взорвался по невыявленной причине, семеро погибших”. Не говоря уже об астрономической сумме убытков. Когда Майлз переварил три отчета и почувствовал, что съеденный им легкий завтрак вызывает неудобство у него в желудке, то решил ненадолго оторваться от работы для восстановления душевного спокойствия.
Ожидая, пока пройдет приступ тошноты, Майлз лениво просматривал файлы мадам Форсуассон. Один из них, озаглавленный "Виртуальные Сады", звучал приятно. Наверно, она не будет возражать, если он совершит по этим садам виртуальную прогулку. Он соблазнился "Водным Садом". И вызвал изображение перед собой над платой головида.
Это была, как он догадался, программа проектирования ландшафтов. Можно было смотреть с любого расстояния и под разным углом, получать картинку от полного обзора в миниатюре до захватывающего дух подробного исследования насаждений. Можно было задать программу прогулки по его дорожкам, как бы глядя с высоты любого роста. Рост он выбрал свой собственный – хм… м-да – чуть ниже пяти футов. Отдельные насаждения росли в соответствии с имитирующей реальность программой, которая учитывала освещение, влажность, силу тяжести, наличие питательных веществ и даже атаки виртуальных паразитов. Этот сад был заполнен примерно на треть, в нем планировались лужайки с фиалками, осокой, водяными лилиями и хвощем. В настоящий момент сад переживал лавинообразный рост водорослей. В незаконченной части сада краски и очертания резко обрывались, будто поглощались вторжением чуждого серого геометрического мира.
Ему стало любопытно, и в лучших традициях СБ он залез в системные данные, проверяя уровень активности использования программ. Как он понял, в последнее время наиболее задействованной была программа, озаглавленная "Барраярский Сад". Он тут же вернулся в режим просмотра, снова выбрал высоту обзора в свой собственный рост и вошел.
Это не был сад из милых земных растений, высаженных в каком-нибудь подходящем и известном барраярском местечке. Это был сад, созданный полностью и исключительно из местных разновидностей; он не мог вообразить, что такое даже возможно, – а тем более привлекательно. Майлз всегда считал, что из-за однообразной красно-коричневой расцветки и кряжистой формы барраярские растения выглядят в лучшем случае скучновато. Изо всей местной растительности он мог с ходу опознать и назвать лишь ту, на которую у него была сильнейшая аллергия. Но мадам Форсуассон каким-то образом воплотила их формы и фактуру в безмятежную картину в ярко-коричневых тонах. Камни и бегущая вода окружали разнообразную растительность - заросли невысоких ярко-красных жгучих обманок окаймляли вал бледных стеблей травы-бритвы, которая, как однажды его заверили, с точки зрения ботаники травой не была. Вторую часть названия, как он тогда отметил, никто и не оспаривал. Судя по бытовым названиям растений, затерянные барраярские колонисты не испытывали большого восторга от своей новой ксеноботаники: чертов сор, куриная водянка, козья отрава. ... "Сад прекрасен. Как она сделала его таким прекрасным?" Он никогда не видел ничего подобного. Может, чтобы иметь такой взгляд художника, нужно просто с ним родиться - как с абсолютным слухом, которого Майлз тоже был лишен.
В конце квартала рядом с домом Форкосиганов в столице империи Форбарр-Султане располагался маленький унылый зеленый парк, высаженный на участке, образовавшемся после сноса соседнего ветхого особняка. Крошечный парк подстригали скорее с точки зрения безопасности территории вокруг дома лорда Регента, чем из эстетических соображений. Разве не было бы отлично – разместить там взамен укрупненный вариант этого восхитительного великолепия и привить горожанам вкус к наследию их же собственной планеты? Даже если потребуется - он проверил - пятнадцать лет до того, как сад вырастет и полностью сформируется...
Программа виртуального сада, судя по всему, была предназначена для предотвращения в работе дизайнера отнимающих много времени и денег ошибок. Но когда весь сад, что у тебя есть, ты можешь упаковать в багаж, то это должно быть настоящее хобби. Разумеется, такой сад компактней, аккуратнее и легче весом, чем настоящий. Так... почему же Майлзу казалось, что от этой программы она получает примерно столько же удовлетворения, сколько поглядев на ужин по головиду вместо того, чтобы его съесть?
Или, может быть, она просто тоскует по дому. С сожалением он закрыл программу.
Затем, чисто по отработанной привычке, он вызвал ее финансовую программу, чтобы провести небольшой и быстрый анализ. Оказалось, там были ее счета по ведению домашнего хозяйства. Она вела дом, исходя из крайне скромного бюджета, определяемым, должно быть, - как решил Майлз - размером зарплаты администратора Форсуассона. Ее двухнедельная норма трат была весьма скудной. Она совершенно не тратила на свое ботаническое хобби столько, сколько можно было бы предположить по результатам. Иные увлечения, иные пороки? Следы денежных трат наиболее явственно выдают истинные занятия человека. Именно по этой причине в СБ работали лучшие имперские бухгалтеры, умеющие найти нестандартные пути для сокрытия ее деятельности, по вполне очевидной причине. Она чертовски мало тратила на одежду, за исключением одежды для Николая. Майлзу случалось слышать жалобы знакомых ему родителей на дороговизну детской одежды, но это уж несомненно слишком много... Стоп, это были не расходы на одежду. Все средства, изъятые здесь, здесь и вон там, переводились на специальный небольшой закрытый счет, озаглавленный "лечение Николая" Зачем? Разве, как иждивенцы барраярского чиновника на Комарре, Форсуассоны не должны были получать компенсацию своих медицинских трат из денег Империи?
Он взглянул на состояние ее личного счета. Суммарная годовая экономия на домашнем хозяйстве составляла не такую уж впечатляющую сумму, но поступления на счет производились с монотонной регулярностью, выглядя чуть ли не обязательными. Озадаченный, он вернулся снова к ее файлам и вызвал полный список программ. Ключи к разгадке?
Один из файлов, помещенный в самый конец списка, не был озаглавлен. Майлз тут же его вызвал. Оказалось, что это единственные данные на ее комме, требующие пароля на вход. Интересно.
Программа ее комм-пульта была из самых простых и дешевых, имеющихся в продаже. Стажеры СБ вскрывали такие файлы в качестве разминки перед занятиями. Его кольнуло собственное ностальгическое воспоминание. Он перешел на уровень системы, и примерно через пять минут программа выплюнула пароль. "Дистрофия Форзонна"? Ну-ну, это не мнемоническое словосочетание, которое он бы с ходу отгадал.
Его рефлексы оказались сильнее растущего чувства неловкости. Он уже открывал файл, когда мелькнула запоздалая мысль: "Знаешь, а ведь ты теперь не служишь в СБ. Стоит ли это делать?"
Оказалось, что файл содержал множество статей медицинского характера, собранных из всевозможных барраярских и галактических источников и посвященных одной теме: одному из редчайших и непостижимых генетических заболеваний барраярского происхождения. Дистрофия Форзонна возникла во времена Периода Изоляции, в основном, как подсказывало ее название, среди касты форов, но не была идентифицирована как мутация до возвращения галактической медицины. В частности, при ней отсутствовали какие-либо внешние проявления, на основании которых... ну, к примеру, ему самому в те времена перерезали бы горло при рождении. Эта болезнь поражала уже взрослого, начинаясь со ставивших в тупик своим разнообразием форм физического истощения и заканчиваясь умственным расстройством и смертью. В суровом мире прежнего Барраяра носители заболевания зачастую встречали свою смерть от самых различных причин уже после того, как обзаводились детьми, но до того, как этот синдром проявлял себя. Хотя сумасшедших хватало во многих семьях - включая кое-кого их моих дорогих предков Форратьеров - но причины помешательства могли быть самыми разнообразными. И самыми гадкими.
Но ведь сейчас это излечимо, верно?
Да, хотя дороговато; по аналогии с редкими деталями, которые невозможно удешевить, поставив на поток. Майлз быстро проглядел все статьи. Симптомы болезни подавляются с помощью множества различных дорогих биохимических смесей, вытесняющих и замещающих деформированные молекулы; полноценное ретрогенетическое лечение доступно по очень высоким ценам. Ну, почти полноценное: все потомство больного по-прежнему нуждается в тщательной проверке, предпочтительно во время оплодотворения и до помещения в маточный репликатор для созревания.
Разве маленький Николай был выношен не в маточном репликаторе? Милостивый Боже, не мог же Форсуассон настоять, чтобы его жена – и ребенок – прошли через опасности устаревшего способа естественного вынашивания плода, а? Только немногие из семей самых консервативных старых форов еще придерживались старых способов - обычай, по поводу которого мать Майлза разражалась самой яростной и ядовитой критикой, какую Майлз когда-либо слышал от нее. И она знает, что говорит .
Итак, что за чертовщина тут происходит? Он откинулся на спинку стула, сжал губы. Если, как подсказывает этот файл, у Николая подозревают или нашли дистрофию Форзонна, то один или оба из его родителей тоже должны быть ее носителями. И как давно они об этом знают?
Он вдруг понял, что первое впечатление самодовольного семейного благополучия, которое старался продемонстрировать Форсуассон было всего лишь иллюзией. Отыскать недостающие фрагменты картины - это всегда самое сложное. Здесь не хватало еще трех детишек, вот что. Как насчет парочки сестренок для Николая, а, ребята? Но ведь нет. Следовательно, они узнали все как минимум вскоре после рождения сына. Что за семейный кошмар. Но кто носитель болезни, он или она? Он понадеялся, что это была не мадам Форсуассон; ужасно думать, что ее безмятежная красота могла бы погибнуть под натиском разрушающей организм болезни.
Ничего не хочу об этом знать.
Его праздное любопытство было только что наказано. Разумеется, это идиотское подглядывание - недостойное Имперского Аудитора поведение, как бы сильно эту привычку ни прививали когда-то тайному оперативнику СБ. Бывшему оперативнику. Где теперь вся его новенькая блистающая аудиторская добродетель? С тем же успехом он мог бы сунуть нос в комод с ее нижним бельем... Тебя что, нельзя ни на минуту оставить без присмотра, а, парень?
Много лет ему досаждали ограничения военной службы, пока наконец он не получил работу, не имеющую никаких писаных запретов вообще. Ощущение, что он умер и вознесся на небеса, продолжалось минут пять. Имперский Аудитор был Голосом Императора, его глазами и ушами, а иногда - руками. Очень милое описание работы – пока не сделаешь паузу и не задумаешься, что именно, черт возьми, должна означать эта поэтическая метафора.
Пожалуй, полезно будет задавать себе вопрос: "Могу ли я представить, как Грегор делает ту или иную вещь?" Кажущаяся императорская суровость Грегора скрывала его собственную почти болезненную застенчивость. С ума сойти. Хорошо, поставим вопрос иначе. "Могу ли я представить, как Грегор в своем кабинете, в роли императора, делает то-то и то-то?" Какие поступки, недопустимые для частного лица, будут все же законны для Имперского Аудитора, находящегося при исполнении своих обязанностей? Много какие, если следовать прецедентам, о которых он читал. Не звучало ли на самом деле единственное правило как "Все, что угодно, пока ты не допустишь ошибку, а тогда мы тебя уничтожим"? Майлз не был уверен, что ему это нравится.
Даже во времена его службы в СБ забираться в чьи-то личные файлы... так обращаться можно было лишь с врагами или, как минимум, подозреваемыми. Ну, и с перспективными кандидатами на вербовку. А также с нейтралами, на чьей территории собираешься действовать. А еще... а еще... Майлз фыркнул, подсмеиваясь над самим собой. По крайней мере, манеры у Грегора лучше, чем у СБ.
Совершенно смутившись, он закрыл файлы, удалил все следы своего вторжения и вызвал следующий отчет об аутопсии. И задумался, какие крохи важной информации он сможет получить из этих фрагментов тел. Смерть имела температуру, и эта температура была чертовски низкой. И прежде, чем продолжать, Майлз прервался на минутку, чтобы прибавить пару градусов на регуляторе комнатного обогревателя.